Ещё один человек - Страница 31

Почти у самого Петровского Форта Даша заметила суету в машине, стоявшей во втором ряду пробки. Там ехала семья — родители и две девочки младшешкольного возраста. Мать, сидевшая на переднем пассажирском, безвольно обвисла на ремнях. Отец суетился, девочки плакали. Даша почувствовала комок в горле. В этот момент женщина в авто стала медленно поднимать голову. Мужчина облегченно откинулся, решив что жена пришла в себя — но тут же отшатнулся, встретившись с ней взглядом, отжался как мог к двери, нашаривая ручку. Даже из закрытой машины Даша услышала его и детские крики. Ожившая женщина, бывшая матерью и женой, а теперь ставшая голодным упырем тянулась руками, одна из которых была забинтована к водителю. Тот попытался открыть дверь, но пробка не позволяла, лишь через щелку стали громче слышны крики о помощи. Даша не думая рванула туда, вскочила на капот, поморщившись от резкой боли в суставе (вот б…ь, это ж надо! Похоже, перенапрягла, и так уж болеть начал от беготни…), выдернув из-под рюкзака топор, принялась выносить лобовое стекло. Вскоре ей это удалось, и она крикнула внутрь мужчине:

— Вылезай! Скорее!

Повторять не пришлось, отстегнув ремень, тот полез на капот. Упырь пытался схватить его, однако его сковывал ремень безопасности. Сунув в ругу мужчине топор, Даша указала ему на заднее стекло:

— Детей доставайте!

Тот схватил топор, и, оглядываясь на ощерившегося упыря полез на крышу. Вскоре дети, а заодно и пара больших сумок были извлечены, а Даша, выразительно качнув в руке ружье, попросила мужчину увести детей, что тот и сделал, машинально кивнув…

В Петровском Форте разместились в ближайшем к Сампсониевскому мосту корпусе, немаленьком конференц-зале. Нескольких упырей легко зачистили. Электроснабжения не было, очевидно что-то случилось с электрикой, но бродить по комплексу, где заметили множество упырей, в поисках щита не стали. Наоборот постарались забаррикадироваться как могли — впрочем, уже стало ясно, что упыри, теряя из виду потенциальную добычу, обычно прекращают преследование. И у них есть определенная «зона захвата», дальше которой двигаться можно мимо относительно безопасно.

Впрочем, это касалось обычных, тупых и медленных упырей, шустрые и тем более «фашисты» наверняка представляли бОльшую опасность — вот от них и пригодятся баррикады, если что.

Подтянулся еще народ — несколько охотников, очевидно из друзей ормаговских ребят, пара военных, причем один сумел притащить с собой большой, характерного вида зеленый ящик, прибились несколько перепуганных семей из стоявших в пробке машин — в основном, видевшие случившееся с мужчиной и девочками. Образовался эдакий лагерь, на лестнице, из курительной урны сделали эрзац-печку, варварски разломали мебель и стали готовить пожрать — многие с утра ничего не ели, а переживаний было много. Даша старалась по максимуму участвовать, чтобы избежать отката. Многие же из тех, кто прибился этого не избежал, слышались истеричные женские вскрики, пару раз мужики начинали ругаться. Но потом постепенно стала появляться готовая пища, которой, под жестким контролем одного из военных, бесцеремонно утихомиривавшего недовольных, в первую очередь накормили детей, потом женщин. Мужики терпели, но вскоре и им досталось. Даша, как вооруженный боец решительно отказалась есть раньше мужчин, чем заслужила одобрение военного.

Перекусив, все немного успокоились. Собралась «инициативная группа» — а точнее те, кто сейчас реально решал — что делать дальше. После недолгих обсуждений вырисовался план. Коллеги сообщили ормаговским, что более-менее безопасное место — в Петропавловке, где относительно спокойно и есть власть. Рядом держаласьеще «Защита» на Сампсониевском — оружейный магазин, НПО «Спецматериалы», туда же стеклись части ВОХР с ближайших режимников — но они ждали транспорт для эвакуации по каким-то свои каналам, и что-то там не срасталось. Или может просто чужих спасать им было не интересно.

Прорываться приходилось пешком, все вокруг было забито машинами. И приходилось торопиться — упыри прибывали с пугающей скоростью.

Решили, что вооружат кого могут, остальные возьмут подручные средства — и постараются как можно скорее двинуться. Причем двигаться будут по возможности бегом — иначе никакого оружия и патронов не хватит.

Услышав про «бегом» Даша окончательно поняла, что билет на этот поезд ей не светит. Отбегала, она даже сейчас, не торопясь — уже прихрамывала. А они все обсуждали — мол, никоо отставшего тащить не станем, разве детей. Конечно, бегом полтора километра до Крепости народ не осилит, решили что пойдут трусцой, больше изображая бег — но максимально быстро. Впрочем, Даше было все равно — этот вариант был уже не для нее. Она лихорадочно обдумывала, постепенно прорисовывая дальнейший план. Сразу пришло решение использовать воду — относительно чистая река позволяла сократить путь, а в районе Черной речки можно состыковаться с Лешкиным отцом… А на чем плыть? А вон напротив — Аврора… не, не сам крейсер, дедушка Фрейд отдохнет, а вот шлюпок и яликов там полно. Даже если ни мотора, ни весел нет (хотя, все же — это военный корабль с военно-морским порядком) — то течение в ее пользу. Отлично, решено. Надо только найти силы прорваться с группой через мост. Сейчас надо перебинтовать ступню и сустав. Жаль, нет берцев, или хоть сапог. Таблетку темпалгина надо выпить. Или две. А еще…

В коридоре раздался крик, потом ругань, все обернулись туда, но вроде стихло, только вернулись к обсуждению — как в коридоре грохнул выстрел, и вновь раздались крики. Похватав оружие, все рванулись к выходу из зала, моментально создавая пробку. Даша вспомнила, как в девятом году, в Перми сгорел ночной клуб. Тогда из-за давки и неразберихи погибло полторы сотни человек. Обсуждая это, Лешкин отец рассказал, как в бытность матросом, стал свидетелем пожара матросской столовой, деревянного барака с единственным выходом. На кухне взорвалась солярка, пламя стало охватывть строение — и только благодаря дисциплине и грамотным действиям офицера, поддерживавшего эту дисциплину и руководившего — сотня матросов, соблюдая порядок, поотделенно выскочила на улицу за считанные минуты. И тут поговорка «Что ж вы, раз такие умные, строем не ходите?!» приобретала иной смысл.