Ещё один человек - Страница 62

К оглавлению

62

Еще два шага… Она вдруг стала возится с какой-то коробочкой… Отпрянув, он скрылся за косяком, замерев. Выглянул. Она закончила возиться, и вдруг опустила голову на руки, вздохнула. Спит? Кажется, так они спят? Они спят сидя? А если не спит? Эта опасная палка — совсем рядом, ей только руку протянуть…

Опыт и осторожность не смогли бороться с голодом и запахом еды.

Он напрягся, и приготовился к броску. Нет, вроде спит… не готова…

Голод толкнул его вперед — и он в одно движение достиг цели, вонзив зубы в источающую дурманящий запах еды добычу.

* * *

Вечер добавил мокрого снега в сумерки. Стало холодно. Вдали стреляли, однажды мимо по двору проехала машина. Кто-то кричал, потом стало тихо. Так тихо в городе не бывает. Не бывало.

Вдруг увидел картинку. Как в Гугле-мап.

Вот он, я, — маленький пока еще теплый. Вот — зум отходит — сарайчик. Двор, квартал. Вот уже видна кольцевая… вот весь Питер, Карельский, Финский залив, Ладога… Вот Скандинавия и Европа, видно уже все — Черное море и Урал…

И маленькая точка моего тела — где-то там, внизу, в сарайчике.

А вокруг холодный, враждебный, мертвый мир.

Страшно?

А вот мне нестрашно. Неа. А мне пофиг. Совсем.

От нечего делать, лежа на ватниках, баловался рацией — щелкал кнопкой. Вдруг она зашипела и что-то бормотнула:

— …цать человек, шесть машин, как принял, повтори?

Тишина, и снова

— …кой еще? Собирайте, кого найдете, шли всех начальников нахер!

Нажав кнопку рассеянно переспрашиваю

— Что, прям нахер? — просто так. Мне все равно. Помолчав, рация озадаченно бубнит неслышимому собеседнику, что свяжется с ним позже, и переходит на меня.

— Кто ты? Где находишься?

— В сарае. У помойки — и идиотски ржу.

— Где сарай, какой сарай? Что там?

— А я ебу, где какой сарай? Темно тут, и ведра стоят, и больше нихуя — хамлю я невидимому собеседнику. Мне похер. Наплевать. Глубоко.

— Кто ты? Кто ты?

— Ха, кто я? Я, — … — и тут я замолкаю. Потом выключаю рацию.

СМСка от Дашки была короткая

«Не жди меня больше. Уезжай скорее, к военным. Прощай. Я тебя люблю»

И вот я лежу и думаю… о чем?

Вот сейчас я хотел ответить тому, в рации — «Я человек!» Я же и вправду человек. Просто еще один человек. Еще один, кого он собирает, кого он спасет. Еще один выживший. Еще один человек. Разве нет?

Вот только интересно — а вот те десантники? Тот водитель, тот охранник — он человек? А те — у Строителя? Мы все человеки? У нас у всех, как любил я говорить раньше — равные права и мы все «уникальные личности»?

Я — человек? Не сумевший разобраться с оружием, с которым справляются «тупые менты»… кто из нас человеки?

Вспомнил Ирку и дедка с сумками… и они, и я — человеки. Мы все человеки. Общечеловеки, можно сказать. Ведь — все равны и одинаковы в правах, и чтобы ты ни делал — ты человек. Это твое, и это никто от тебя не отнимет, так?

Я человек, личность — и потому, спасая свою уникальную личность обрек мужика на Целке и его семью. И стараясь спасти мою уникальную личность погибли два самых близких человека — интересно, они наверное были не столь уникальны?

А сколько еще вокруг человеков! И все такие разные — и все человеки.

И я — человек, да? Как и все. Мы все такие, человеки.

Как там — «Человек — это звучит гордо!»

Во, буду гордится!

И вот теперь я лежу на ватниках в холодном сарае у помойки.

А снаружи тысячи ходячих трупов хотят меня жрать.

А я, дурачок такой, все спрашиваю — так человек же я?

Кого, интересно, спрашиваю?

И что рассчитываю услышать в ответ?

Да, тяжело искать ответ, когда никто не может ответить. Никто, кроме тебя самого.

Часть 2
Место под солнцем


1

Утро добрым не бывает. Врут, конечно. Бывает. Когда его ждешь-ждешь… опа, а вот и оно! Шесть утра — уже и утро! Ура. А че ждал-то? А потому что ночью плохо. Спать хочется, но холодно. А раз утро — можно и не спать. А можно кстати и ночью было не спать, да. И не ждать утро, а просто не спать.

Херню несу, да? А вы попробуйте поспать в конце марта — на железе, подложив затрепанные ватники… хотя лучше не пробуйте, я сам скажу как это — херово, вот. Уй, билят, как замерз… приходится тихонько попрыгивать и махать руками, чтобы согреться.

На самом деле утро я ждал потому, что утром станет светло. А ночью — нет. В темноте идти плохо. Да, идти. Домой. Потому что сдохнуть здесь, в сарайчике у помойки не охота. Как-то неудачно место-то выбрал, у помойки. Ну, хорошо, не в сортире. И то ладно. Но все равно подыхать тут неохота.

И ваапче, честно-то сказать — подыхать неохота. Не, не так. Охота не подыхать. Очень-очень охота. Но только внутри что-то сломалось. Наверное, потому, что раньше у меня не было времени. То есть времени у меня было дохера. У современного человека вообще времени много. Если бы у моего деда было столько времени, он бы наработал столько, что мне и за три жизни не сделать. А вот у меня времени было дохера, но мне его не хватало. А вот тут появилось время — поваляться и подумать. Не, время повалятся и подумать у меня и раньше было. Тока у меня были «важные мысли». Очень, очень важные. И умные. И правильные. А вот вчера — я лежал и пытался подумать об важном и умном.

И как-то так получилось — а ВСЕ то важное и умное, о чем я думал раньше, оно стало… не, даже не смешно. Оно как-то стало… и слово то не подобрать. Мелко? Даже не так… Ну, ниочем. Сферический вакуум, ага.

Вакуум в природе существовать не должен, и постепенно стали приходить мысли… Нерадостные. Наверное, если бы были какие-то возможности что-то делать — они бы не пришли. Но делать было нечего. От скуки полез обратно в телефон — но он показал отсутствие сети. Рация молчала. Пришлось думать. Точнее, сначала захотелось помечтать. Как вот сейчас вдруг…

62